Двойной любовник [= Мститель ] - Джуд Деверо

Мститель зажал в одной руке обе руки Джессики у нее над головой, а другой повернул к себе ее голову. Всем весом он навалился на нее, лишив возможности сопротивляться.

На какой-то момент Джессика затихла. Она испытывала совершенно новые, неизвестные ей ранее ощущения. Может, по поводу этого хихикали новобрачные женщины и мечтательно вздыхали невесты?

Мститель оторвался от ее губ, но не отводил лица. Вечерний свет создал странный эффект. Его маска казалась еще чернее, а глаза еще ярче, чем обычно.

— Джессика, — прошептал Мститель, и в его голосе ей послышался вопрос.

Она моргнула несколько раз, собралась с силами, одним сильным толчком спихнула его с себя и встала.

Мститель уже без улыбки посмотрел на нее и сказал:

— Джессика, несмотря на все мужские замашки, ты все же женщина.

Она схватила горсть ежевики из корзины и приготовилась бросить в него.

Ловко, как большой кот, Мститель вскочил на ноги и поймал руку Джесс. Он сжимал ее своими сильными пальцами до тех пор, пока ежевика не вытекла кашицей из ее ладони. Глядя прямо в глаза Джессики, он стал вылизывать ежевичный сок между ее пальцев. По неизвестной ей причине вид языка Мстителя заставил сильнее забиться сердце Джессики.

Он легко завел ее руку за спину и прижал к себе так, что их тела касались друг друга.

— Кажется, я пропустил несколько ягод, — прошептал он, наклонился, прижал к ней лицо и принялся целовать обнаженный верх волнующейся груди Джессики. Он посмотрел на нее.

Джессика не отрывала широко открытых, изумленных глаз от Мстителя, она никак не могла разобраться в своих ощущениях и не могла сдвинуться с места. Глупо стояла и позволяла этому мужчине дотрагиваться до нее.

— До свидания, моя сладкая Джессика. Я уверен, мы снова встретимся.

С этими словами Мститель вскочил на коня, а она продолжала стоять и смотреть, опустив руки. Раздавленные ягоды ежевики медленно стекали по ее юбке.

Он приложил пальцы к губам и послал Джессике воздушный поцелуй и улыбнулся.

Эта его знакомая нахальная улыбка вывела наконец ее из оцепенения. Джессика схватила пригоршню ежевики и запустила в Мстителя. Точнее, в то место, где он только что был. От него остался только громкий смех, эхом отдававшийся под кронами деревьев.

— Я ненавижу его! Я его ненавижу! Ненавижу, — твердила Джессика, поднимая корзины с собранными ею ягодами. — Я действительно, по правде, честно, ужасно ненавижу его. — Она пошла по тропинке, направляясь к дому, но что-то заставило Джессику оглянуться и вернуться назад, к постели из мха, на которой она лежала с Мстителем. Не думая, что и зачем она делает, Джессика сорвала желтый цветок и воткнула в разорванный корсаж платья.

— Опять на коне душу отводишь? — поинтересовался Николай, появляясь за спиной Алекса. — На это может быть лишь одна причина — леди Джессика.

Алекс продолжал истово чистить коня, доводя его антрацитово-черную шкуру до блеска. Он рассеянно отмахивался от москитов, непрестанно атакующих его разгоряченную голую спину.

— Я слышал, ты сам отличился. Ну как, вымыл пол на кухне?

Ник хмыкнул в ответ и опустил свое крупное тело на самый сухой клочок земли, какой только можно было найти на болотистом островке.

— Эта женщина рискует сама оказаться в роли швабры.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Джессика меня в гроб вгоняет. Одну минуту она холодна, как сама зима, — иней на ресницах, а в следующую — обжигает.

— Элеонора Хотела, чтобы я вычистил камин. Я ей сказал, что раньше только запихивал что-нибудь в камины, но никогда из них ничего не выгребал.

— Конечно, Джессика рисковала жизнью ради Мстителя. Его бы непременно схватили без нее. А он так неуважительно с ней обошелся! Не правильно это.

Ник задумчиво потер рукой подбородок.

— Мне всегда говорили, что у меня царственная осанка. Многие женщины утверждали, что они поняли бы, что я кузен царя, даже если бы я был абсолютно голый. А может быть, именно поэтому. Так почему эта Элеонора Таггерт не замечает ничего и не видит во мне царскую кровь?

Как она только смеет обращаться со мной, как с… как с посудомойкой?

Алекс начал расчесывать гриву коня.

— Она по-настоящему мужественная. Ты знаешь, весь город потешался над ней, когда ее бросили в этот вонючий трюм. Джордж Грини был героем. Мститель был героем, а Джессику Таггерт сочли глупой девчонкой.

— Элеонора, должно быть, слепая. У нее самые — голубые-, самые ясные глаза из всех когда-нибудь созданных Богом. Но она ими ничего не видит.

— Они смеются над тем, как она одевается, и над этой, ее старой посудиной, и из-за кучи младших детей, а она из кожи вон лезет. Маленькая Молли сказала мне, что у нее есть только штаны, которые она постоянно носит, да еще единственное ужасное старое зеленое платье. — Александр перестал чистить коня. — А Мститель его разорвал.

— Элеонора сказала… — Ник осекся, — Вообще-то я думал, что Мститель ты. И ты порвал Джессике платье? Алекс нахмурился.

— Да, порвал. Я не собирался. Это Эбигейль виновата. «Делай со мной все, что захочешь», — передразнил ее Алекс. — А потом там была Джессика, на земле лежала. Она спала, но сначала я подумал, с ней что-то неладное, и Мститель — в смысле я — схватил Джессику, она меня ударила и…

— Ее платье оказалось разорванным. Понимаю. Ты его совсем на клочки порвал?

— Ну конечно же нет! Даже этот ветрогон Мститель не причинит вреда добропорядочной женщине.

— Тебе надо привыкать использовать саблю. Женщины любят эти штуки. Я однажды срубал саблей с одной цыганки платье, слой за слоем, а она танцевала. А потом…

Алекс отбросил скребницу и подскочил к Нику:

— Она не такая! Она храбрая и щедрая; и умная, и…

— А Мститель воспользовался моментом. Может, тебе его на дуэль вызвать? — Глаза Ника смеялись, а губы тряслись от еле сдерживаемого смеха.

Алекс стоял над Николаем с напрягшимися от гнева мускулами, постепенно до него стал доходить комизм его слов и поведения. Он вернулся к коню.

— Я могу быть Мстителем, но я также и Александр.

— Эх, известная дилемма, любит ли женщина самого мужчину или того, кто он, по ее мнению. Или, может, она разрывается между поцелуями одного и умом другого. Кого она выберет, как ты думаешь?

Александр не ответил другу, в этот момент он сам не знал, какое решение Джессики пришлось бы ему по вкусу.

Он громко рассмеялся своим мыслям.

— Какое мне дело до Джессики Таггерт? Я благодарен ей за помощь Мстителю. Мне, я имею в виду. Она красивая и привлекательная, как каждая вторая на белом свете. Отец сообщил мне минувшей ночью, что мне пора жениться и подарить ему наследника или парочку. Он сказал, что не желает умирать, не увидев внуков. Я думаю, он слишком много времени проводит с юным Натаниелом.